Людмила Сенчина: «Я потеряла большинство друзей.
Не беда – придут новые...»
Когда Людмила Сенчина появилась в проекте «Универсальный артист», исполнив песню Верки Сердючки, многие удивлялись: как можно петь настолько чистым, звонким голосом?!
А ведь недаром Алла Пугачева считала хрустальное сопрано певицы уникальным. В Советском Союзе Сенчину называли Золушкой – в честь популярной песни из ее репертуара. А потом и секс-символом страны – после постельной сцены в фильме «Вооружен и очень опасен», где певица обнажила прекрасную грудь. Как сейчас поживает Народная артистка? Мы выяснили это на съемочной площадке шоу «Универсальный артист».
– Людмила Петровна, зрители приняли вас на ура. Хотели бы выиграть проект?
– А кто бы не хотел? Но для меня это не самоцель. Это игра. Если я спела замечательную песню, люди посмотрят и будут целовать экран – это для меня станет самой главной победой и оценкой.
– Вас все время заковывают в корсетные платья. Каково целый день проводить в нем, а потом идти на сцену?
– Платье, чего уж скрывать, закрепощает. Но вообще о костюмерах могу говорить только стихами. Представляете, что такое за 15 минут сшить платье?! В перерыве между номерами. Всю жизнь провожу в примерочных, но такого не видела. Абсолютно кровавый труд.
Сенчину всегда отличал
не только блестящий вокал,
но и поразительная красота.
– На эксперименты идете легко? Петь рэп придется наверняка впервые...
– Я не буду изображать из себя высокомерную певицу, которая «смело берется за новый жанр», «переосмысливает подачу композиции»... Я просто беру и делаю так, как умею! Проходят года, ко мне обращаются по имени-отчеству, работаю с молодыми людьми из съемочной команды и думаю: а ведь вы, ребята, еще не знаете, что с годами ничего не меняется...
– Почему?
– Потому что человек становится старше, но от этого не перестает открывать для себя что-то новое, экспериментировать, играть в пинг-понг, прыгать и баловаться.
– Среди всех жанров проекта вам какие ближе? Кроме эстрадной песни, конечно.
– Мне очень нравится шансон. «Чубчик кучерявый» – одна из любимых песен, пробирает аж до мурашек! Джаз мне тоже близок. Это история моего детства. Впервые я услышала джаз в Кривом Роге, когда была маленькой. Мой папа тогда был директором ДК. Тогда к нам приехал Эдди Рознер (немецкий джазовый музыкант, часто выступавший в СССР. – Авт.), а я сидела в первом ряду. Тогда я не знала, джаз это или поп-музыка, как-то замысловато все пели, но мне очень понравилось. Я пришла на следующий день в школу, рассказала о своих впечатлениях классному руководителю и даже напела некоторые мелодии. В итоге потом пела одну джазовую песню на школьном вечере.
– Кстати, о впечатлительности. Вы очень импульсивно обо всем рассказываете. В ваших жилах течет и украинская, и цыганская кровь. Это помогает вам или, наоборот, мешает?
– Если какой-то сгусток энергии есть внутри, он все равно прорвется наружу. Энергия всегда не дает покоя! Есть такая жилка у меня: придумать, задумать, замутить. Вижу молодую певицу, а в голове уже все за нее продумала: репертуар, костюм, образ, как спеть.
– Может быть, стоит найти применение такому продюсерскому дару? «Монетизировать» ваши умения?
– Тут загвоздка. Я хочу и могу создавать, творить, но при этом нет желания погрязнуть в «организаторстве» – контракты, поиск помещений, бюрократия. Это убивает творчество. Вот если бы мне предложили возглавить творческую студию и дали пространство для полета фантазии, я была бы счастлива. У меня все фибры души сразу открываются навстречу...
– При этом вы следите не только за другими, но и сами успешно выступаете. Нельзя сказать, что слушатель забыл вас.
– Не берусь сказать, сколько концертов у меня в год, но тысячные залы собираю. Концертный зал «Октябрьский» в Санкт-Петербурге на четыре тысячи человек недавно был. Люди приходят, говорят теплые слова. Это очень приятно.
– Долгое время вы работали на Центральном телевидении СССР. Сейчас следите за экраном?
– Очень понравился проект «Голос». Он ударил мощно. Люди смотрят телевизор и думают, что все поют под фонограмму. А я уже устала объяснять, что «Две звезды» и «Универсальный артист» – это живой звук! «Голос» чуть перевернул это понимание. Прежде всего потрясли «слепые прослушивания» – как можно воспринимать звук спиной, да еще не видя артиста? Для нашего зрителя это был шок. Зря многие думают, что «пиплхавает» все, что показывают. Это далеко не так! Люди очень тонко чувствуют многие моменты. Все видели страх в глазах участников, реакцию жюри - зритель действительно понял, что все вживую. Нерв передался. Это круто!
– Откуда вы черпаете силы на такую насыщенную жизнь?
– Очень люблю природу, животных... Могу часами медитировать, глядя на них. А еще плаваю в бассейне. И хожу. Не каждый день, врать не буду. Но частенько сажаю мужа за руль – чтобы меня никто не обидел. Едем по Приозерскому шоссе, за 16 километров от дачи. И по перемычкам между шоссе прохожу 16 километров: сначала иду, потом бегу, потом снова иду. Не стану рассказывать, в каком виде я возвращаюсь... Затем еще некоторое время посвящаю релаксирующей гимнастике. И все отлично!
– Что может вывести вас из душевного равновесия?
– Есть одна вещь. Это не полное разочарование во всем человечестве, но, скажем так, грусть по поводу поведения отдельных друзей. Вообще самые лепшие друзья – на моих концертах...
– Какие?!
– Лепшие. От слова «лепота» (улыбается). А вот по жизни старинные друзья стали превращаться в каких-то других людей, и меня это очень угнетает. Как ни позвонишь, начинается какая-то тягомотина, что-то себе надумал, надулся, надо уговаривать. Эта трансформация людей сильно огорчает. Сейчас я осталась без 90 процентов друзей, которые были раньше.
– Почему так?
– Не понимаю. Нет нареканий, недомолвок, кривотолков. Просто на ровном месте люди пропадают, меняются до неузнаваемости. Что поделать? Им на смену придут другие.
– Ваш сын Вячеслав живет в США. Он уехал в 19 лет. Как часто удается общаться с ним?
– Каждый день. Жалко, конечно, что он далеко за океаном. Лучше бы видеть его почаще, но что делать – это был его выбор. У него там свой малый бизнес, занимается страхованием. Есть телефон, скайп, мы общаемся. Еще по времени не всегда совпадаем – у них ночь, у нас день.
– Бабушкой скоро станете?
– Пока еще нет (вздыхает). И поэтому страдаю... очень сильно. Лучше бы, конечно, внуков, сразу двоих! Очень люблю мальчиков.
Егор Арефьев
«Комсомольская правда», 2 июля 2013 г.